Я не злая. Я — хаотично добрая.
читать дальше
Т Р И В И А Л Ь Т
(записная книжка прописных истин)
Памяти газеты «Сорока» посвящается...
* * *
Забывшись, я периодически начинал рыться в карманах, но оттуда доносилось лишь мерное гудение пылесоса.
* * *
Выкинуть на этом кубике две шестёрки разом?! Тоже мне магия! Ежели пива будет значительно больше, я смогу и – три!
* * *
Небо любезно поделено на квадраты, вместе с током по колючей проволоке идут телеграммы. Мне нравится наша тюрьма. Видишь, крестик там в уголке? Закрой, пожалуйста, окно.
* * *
Что такое «свободное продолжение» мы теперь знаем. А свободное начало – это когда Берлиоз встречает Маргариту и теряет голову до того, как Аннушка разлила постное масло.
* * *
И, всегда отдавай себе отчёт в том, что даже если Небо рухнет на Землю, истинный аристократ всё равно не забудет надеть брюки, уже только потому, что зелёный галстук не сочетается с его красными панталонами.
* * *
Ты, ты, ты и вот ты! Вас так много, а «Вы» – одно.
* * *
Утопические стихи – это стихи после которых хочется утопить автора!!!
* * *
Затёртые монеты слов уже не полновесны, верно?
* * *
Я могу зажечь пожаром, если не сердца, то уши!
* * *
«Наезд» претит, но разум просится
На Вас талантливо наброситься.
* * *
Шило мылу – не бартер!
* * *
Из скромности я в анонимности
Пребуду, милые друзья.
Любовь не требует взаимности?
О, да! Но только не моя!
* * *
Принцип имажинизма: «Я послал тебе чёрную жабу в бокале золотого, как небо аи».
* * *
Я знаю – истина в вине,
Когда покаяться – как плаха.
А за стеной играли Баха,
Не вдохновенно и не мне.
* * *
К блондинке полной воспылав
Высокой трепетной любовью,
Он льнёт упорно к изголовью
Брюнетки тощей. О free love!
* * *
И сколько бы ты ни прошёл дорог,
Насколько не стал бы спокойней и строже,
Но всаженный другом в спину клинок
Ты, выжив, простить никогда не сможешь.
* * *
К какому бы вероисповеданию во времена прогресса ни принадлежал человек, хоть раз в жизни он становился язычником. Ибо, какая ещё молитва может сравниться с нетерпеливым и отчаявшимся: «Позвони!!!»
* * *
Сколько Хрустальных сказок своих и чужих жизнь грянула о землю! Та самая сказка – одна и её так вот запросто не разобъёшь. Но каждому хотелось свою непременно выдать за ту самую.
* * *
Сам. Всегда сам. Прислушиваясь к другим, но – не полагаясь на них. Разбивая лицо, но – своё. Только подобная незавидная участь даёт завидное право сказать: «Да, я – независим!»
* * *
Смотря на стёртые ступени и, говоря, что всё пройдёт – гордыню ставлю на колени. Она, зараза, не встаёт!
* * *
Если я соответствую Вашему понятию о таком-то человеке, это ещё не значит, что я им являюсь.
* * *
Рождённый ползать однажды спрыгнул со скалы. Исход был летальным.
* * *
Если не желаете самостоятельно добывать из огня каштаны, опишите публике как можно более заманчивый способ их употребления. Добровольцы вызовутся сами, попутно наградив Вас славою Великого Гуру.
* * *
Обратите внимание: среди тех, кого слушают и за кем следуют – немало любтелей тайком посмотреться в зеркало. Таковые ведь лучше иных знают какое выражение надлежит придавать лицу, неся заведомую чушь.
* * *
Среди множества способов привлечь к себе внимание, величайшей популярностью пользуется, пожалуй, только один – способ Герострата.
* * *
«А что это Вы нам подсыпали в бокальчик?» – «Прописные истины, мадам!» – «Надеетесь вызвать оскомину?» – «Ну что Вы! Мы сглатываем это с радостью!»
* * *
Я безумен. Люди смотрят мне в лицо и – не верят. Более того, некоторые из них полагают себя таковыми же. Я не спорю. Я никогда не спорю с ними об этом. Неслышно ускользаю в сторону, прижимаюсь затылком к холодной стене и, запрокинув голову молча смотрю на звёзды. Даже днём.
* * *
Доза разочарования была маленькой и не смертельной. К нему невозможно привыкнуть. А вот ломки всё равно бывают.
* * *
На столе – недопитое шампанское марки «Ихь штэрбе». Я всегда восхищался твоим вкусом. И вдруг – обгрызенный край бокала... Перестань, тебе это не идёт!
* * *
Тебе опять плохо. Ты весь день слоняешься, поправляя, то и дело сползающую с мышц лица улыбку-судорогу. Не все хотят замечать твоё настроение. В ночи уже, угрюмый и злой, возвращаешься в пустую квартиру и, включив погромче музыку, отыгрываешься, резко мазанув «мойкой» по руке. Делай это осторожно! Чтобы, когда шрамы чуть подживут – отодвинуть тонкими нервными пальцами край манжетки, как бы невзначай обнажая перед нами прохладное запястье.
* * *
Берегитесь того, что бережёте!
* * *
Бог мой, как схожи слова: «преданность» и «предательство»! (Тривиальт, чей-то преданный друг).
* * *
Жизнь, как правило, налаживается после того, как перестаёшь путать «тогда» и «теперь».
* * *
«Нет, это – не облака, это – кошмар какой-то!» – уставившись на небо воскликнула Ты. Я посмотрел на твоё покрытое синюшней чешуёй лицо, раскосые глаза, приплюснутый нос картошкой и подумал: «Нет, это всё-таки облака!»
* * *
«Кто я есть?» – вопросил он, поставил вопрос ребром и сотворил из него Еву. Оказалось – Бог. А так хотелось быть Пигмалионом.
* * *
Высказывание – это блик позиции. Отражение её – жизнь.
* * *
В объятиях сегодняшнего думать о вчерашнем. А потом сегодняшнее... Ладно! Послезавтрашнее излечит!
* * *
Знаешь, в моём Словаре Допустимого всё реже находятся адекватные тебе слова.
* * *
Мы вместе. Это – вопрос. И он стал риторическим.
* * *
Порядочность по отношению к некоторым выглядит просто наивностью?
* * *
Если за душою ни гроша – подари Ей мир или звезду и скажи, что главное – внимание.
* * *
Я для тебя – лишь форма рассужденья. (Тривиальт – своему автору).
* * *
На второй свадьбе своей первой любви я случайно умер от горя. Не все заметили это сразу, но кое-кто всполошился. Невеста печально вздохнула. Я это оценил. «Алкоголик!» – радостно завопила её мать до того старавшаяся не встречаться со мною взглядом. Жених пробормотал сквозь зубы, что я выбрал не слишком удачное время и место для клоунады. Я слышал его, я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать. Свидетельница, давно и безнадежно в меня влюблённая, тут же выбросилась в окно, упустив из вида то, что асфальт слишком рядом. «Он… он был таким возвышенным! Я помню, он был таким романтичным!» – завывала, пританцовывая и заламывая руки, какая-то девушка с салатом в причёске, которую я никогда не знал при жизни. Прочие же осторожно переступали через меня, требуя ещё водки. Балаганчик продолжался. («Средь шумного бала»).
* * *
Я не люблю, когда надежда на сегодняшний день зависит от наличия пачки сигарет в кармане.
* * *
«Смычком бритвы по туго натянутым струнам запястья...» Ну вот, можно и отдохнуть от твоих банальностей, «Скрипач».
* * *
Дерево – марионетка ветра.
* * *
Самовыражение – попытка сказать своё слово, сделать свой жест. Но... в алфавите по-прежнему – тридцать три буквы, а в нотном стане всё те же: до, ре, ми... Тысячи поколений до нас любили, страдали и сочиняли стихи, триллионы людей считали себя несчастнейшими или счастливейшими на свете. Что же ты делаешь тогда здесь, чудак?!
– Живу, друг мой, ибо умирать – это тоже не ново.
* * *
Ты попутала замочную скважину моей спальни с прицелом. Три дня я лазал в окно, на четвёртый мне это надоело. Земля пухом, «Снайпер!».
* * *
Утверждая, что меня можно взять голыми руками и держать в ежовых рукавицах – не разевай варежку, «Дорогая»!
* * *
Когда, не выдержав пытки обстоятельствами, я сорвусь на крик – заткни мне рот кляпом поцелуя.
* * *
«С такими патлами тебя не примут на работу – ходишь, как девица!.. Ой, извини, Леночка!» Ничего не поделаешь, мы с Ленкой – близнецы. Вечно нас путают!
* * *
Да хоть ты подпишись: «АБАЖ» – всё равно кем был – тем останешься!
* * *
Мы любим распространяться о своей нелюбви, отчего-то искренне полагая, что предметам наших антипатий это хоть сколько-нибудь не безразлично.
* * *
... ушёл, прислонив свою гитару к выщербленной кирпичной стене. И, зная, как потрясающе я играю, никто не посмел прикоснуться к осиротевшему инструменту. Шло время. Первая струна лопнула, когда приятель солгал, глядя мне в глаза. Вторая – когда отвалила с другим моя девчонка. Третья и четвёртая – когда принесли чёрную весть из дома. Пятая... Впрочем, последнюю я оборвал сам, просто сказав при этом: «Ребята, я не паганини».
* * *
«Меж нами всё кончено, верни мои письма!» – «Нет, они больше не твои!»
* * *
Отдушина. От души – на!
* * *
«Вот! Коряво, зато – от души!» – «А стоит ли?» – «Стоит ли от души – в печати?! Или стоит ли коряво – в печати?» – «Нет, стоит ли коряво – от души!»
* * *
Зачем я говорю о твоей гениальности? Я просто сам хочу в неё поверить!
* * *
Как за соломинку цепляясь за чьё-то неравнодушие, шепчешь солоноватыми губами: «Спа-си-бо...» Но последний слог едва слышен.
* * *
Ты говоришь – что мало лет, что я нескладный и субтильный... НО в перспективе – мой расцвет, а у тебя лишь крест могильный!
* * *
«Подожди, Любимая!» – сказал он. И, под новым именем, в который уж раз пошёл завоёвывать Париж.
* * *
Почему мы всегда судим «по себе»?! Нет чтобы задуматься о существовании Других. Ну, хотя бы – нескольких. Ну, хотя бы – ма-а-аленьких. Не таких, как сами. Вопрос, понятно, в пустоту. Не сердитесь!
* * *
Меня задолбал собственный автор!!!
* * *
Мой риторический ответ на твой незаданный вопрос...
* * *
Вот ведь парадокс: некоторые, из боящихся щекотки, не прочь, когда щекочут их самолюбие!
* * *
Если любовь – это море, то вовсе не удивительно, что мы любим посидеть на берегу и покидать в него камушки.
* * *
Донье Смерти равно – кем был ты. Знает только она – кем станешь. Но, какую оставишь память – важный фактор для Доньи Жизни.
* * *
У заката иные краски – в них темнее всё, что случилось. Не спеши... подожди рассвета.
* * *
Если возомнил себя Богом – будь им до конца, то есть - отбрось привычку по мелочам прикидываться смертником.
* * *
Умница! Какая она всё-таки умница: плавный шаг в сторону, р-разворот и – каблучками по асфальту в отдаляющемся ритме. Ты умеешь угадывать желания! («Танцы на плоскости»).
* * *
«Люблю тебя!».
Я – весь вниманье.
Но, блин! Опять не мне посланье!
* * *
Даже если расстанемся завтра... Нет, меня всё равно не излечит, что всю долгую жизнь были вместе.
* * *
Ток волос над гитарой склонённых... Так легко и уже отстранённо вспоминаешь вчерашние сказки.
* * *
На губах твоих солоно имя, что вчера безоглядно и нежно сочеталось со словом «любимый».
* * *
Пригуби терпкий вкус этой ночи лёгким трепетом прикосновенья.
* * *
В вышине растворяется стая. Одинокая птица, ты плачешь...
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
За неимением своей, в нас часто просыпается тоска по чужой силе.
* * *
Вся наша беда в том, что Ты – Скрипка, а я – Тривиальт. Это то, что получается из скрипки после многих проб и ошибок.
* * *
Этот город – всему цена. Потому, что ты его не построил, ты его – создал.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Искренность – это когда тебе не верят.
* * *
Из имён тоже вырастают, как из поношенной одежды.
* * *
Каждая смерть – поражение. Цели.
* * *
Когда я снова вернусь в ту осень, я сделаю всё, чтобы мы не были знакомы. («Песня ухода»)
* * *
Мы с Тобою способны, пожалуй, только утопить друг друга. Но – с какой нежностью!
* * *
Ты и дальше намереваешься собирать слёзы в мензурку, чтобы при каждом подвернувшемся случае демонстрировать: сколько из-за меня наплакала? Извини, в них слишком много сахара! Мы – не пара, Лаборант!
* * *
Ты, конечно, сделаешь забывчивый вид. Однако, меж вожделенным Тобою маршем Мендельсона и мною лежит свобода моей воли. Не жмись ко мне, пытаясь её раздавить. Мы – не пара, Покорительница!
* * *
Живое сердце, говоришь? Вот оно и убежало!
* * *
Научи меня искусству жить не-вопреки. Научи меня не считать каждую твою смерть поражением.
* * *
Номер «люкс» в Гостинице Моих Устремлений сдан очередному постояльцу. Выселяйся! P.S. Счета можешь не оплачивать. («Песня ухода»).
* * *
Она разменяла себя по мелочам! Ничего... Зато всем досталась.
* * *
Она идёт по жизни смеясь и лопает чужие глаза каблуками.
* * *
Твои часы, как всегда, отстали на пол-столетия и, подведя их, ты рискуешь рассыпаться в пыль. Мои, по своему обыкновению, дико спешат, но, при хорошем раскладе, у меня есть слабый шанс собраться из атомов где-нибудь в будущем. Как же мне повезло, чёрт возьми!
* * *
Снова полночь. И я целую твой голос в телефонной трубке.
* * *
Порою ненависть, как и приязнь, способна не ответить на вопрос «За что?».
* * *
Перебирая прошлые даты, как чётки, чувствуешь порою, что у некоторых из них так и не отшлифовавшиеся края.
* * *
Разве, уходя, Ты брала с меня клятву – исцелять тех, на чьём сердце Твой камень?!
* * *
Пришло время риторических ответов.
* * *
Сочти слово – жестом и оно станет богаче.
* * *
Смерть пришла и сказала: «Зови понятых!» Отвянь! Я – как-нибудь без посторонних...
* * *
Снимите Бога с креста! Ему же больно!.. Неужели людская память столь коротка, что вам постоянно требуется видеть это?!
* * *
Когда бывает дурно на душе
От душных слов о марше Мендельсона,
Я признаю, что рай – и в шалаше.
Себя в нём видя в роли робинзона.
* * *
Так уж сложилось: Ты – далеко не первая страница в Книге Моих Обид. Но, будут ли ещё такие – заполненные летящим, изящным почерком?
* * *
Ты уезжаешь и, они с искренним сожалением машут тебе вслед. Ты вернёшься и... никто этого не заметит.
* * *
Уясни же, наконец, что Я и Я – Отражение-В-Твоих-Глазах – могут быть двумя очень разными людьми!
* * *
Я перестал быть атеистом, когда поверил в себя.
* * *
Я вручаю тебе Приглашение на мои похороны. По предварительным данным там должна подобраться славная компания! Храни его. А дату, место и время впишешь сама.
* * *
Я – не пьяный подросток! Я – трезвомыслящий юноша! Ну, правда, выпил немного... (Из «объяснительной» Тривиальта).
* * *
Верни моё вчерашнее письмо! Я случайно написал в нём, что буду любить Тебя вечно.
* * *
Пусть тот, кто не был в шторме никогда,
Пусть тот, кого не били по душе –
Молчит, что не лиха ему беда.
Он – теоретик, он – пока...
А если практик, то – уже...
* * *
Помнишь... На той давней вечеринке я, хохоча от безудержного счастья, обнимал твои колени. А Ты, пытаясь оправдать меня в собственных глазах, неуклюже отстранялась, твердя: «Ты пьян, Тривиальт! Тривиальт, слышишь, перестань! Ты – пьян!..» И я молился всем известным мне богам, чтобы ни Ты, ни остальные никогда не догадались, что в тот вечер я так и не притронулся к спиртному. / «Как поздно, милая... Как странно...» («Песня ухода»).
* * *
Коридор зеркал, в котором большинство отражений – не собственные.
* * *
На забытых на скамье картах – крап дождя.
Я бы почитала да где ж найдёшь...
Т Р И В И А Л Ь Т
(записная книжка прописных истин)
Памяти газеты «Сорока» посвящается...
* * *
Забывшись, я периодически начинал рыться в карманах, но оттуда доносилось лишь мерное гудение пылесоса.
* * *
Выкинуть на этом кубике две шестёрки разом?! Тоже мне магия! Ежели пива будет значительно больше, я смогу и – три!
* * *
Небо любезно поделено на квадраты, вместе с током по колючей проволоке идут телеграммы. Мне нравится наша тюрьма. Видишь, крестик там в уголке? Закрой, пожалуйста, окно.
* * *
Что такое «свободное продолжение» мы теперь знаем. А свободное начало – это когда Берлиоз встречает Маргариту и теряет голову до того, как Аннушка разлила постное масло.
* * *
И, всегда отдавай себе отчёт в том, что даже если Небо рухнет на Землю, истинный аристократ всё равно не забудет надеть брюки, уже только потому, что зелёный галстук не сочетается с его красными панталонами.
* * *
Ты, ты, ты и вот ты! Вас так много, а «Вы» – одно.
* * *
Утопические стихи – это стихи после которых хочется утопить автора!!!
* * *
Затёртые монеты слов уже не полновесны, верно?
* * *
Я могу зажечь пожаром, если не сердца, то уши!
* * *
«Наезд» претит, но разум просится
На Вас талантливо наброситься.
* * *
Шило мылу – не бартер!
* * *
Из скромности я в анонимности
Пребуду, милые друзья.
Любовь не требует взаимности?
О, да! Но только не моя!
* * *
Принцип имажинизма: «Я послал тебе чёрную жабу в бокале золотого, как небо аи».
* * *
Я знаю – истина в вине,
Когда покаяться – как плаха.
А за стеной играли Баха,
Не вдохновенно и не мне.
* * *
К блондинке полной воспылав
Высокой трепетной любовью,
Он льнёт упорно к изголовью
Брюнетки тощей. О free love!
* * *
И сколько бы ты ни прошёл дорог,
Насколько не стал бы спокойней и строже,
Но всаженный другом в спину клинок
Ты, выжив, простить никогда не сможешь.
* * *
К какому бы вероисповеданию во времена прогресса ни принадлежал человек, хоть раз в жизни он становился язычником. Ибо, какая ещё молитва может сравниться с нетерпеливым и отчаявшимся: «Позвони!!!»
* * *
Сколько Хрустальных сказок своих и чужих жизнь грянула о землю! Та самая сказка – одна и её так вот запросто не разобъёшь. Но каждому хотелось свою непременно выдать за ту самую.
* * *
Сам. Всегда сам. Прислушиваясь к другим, но – не полагаясь на них. Разбивая лицо, но – своё. Только подобная незавидная участь даёт завидное право сказать: «Да, я – независим!»
* * *
Смотря на стёртые ступени и, говоря, что всё пройдёт – гордыню ставлю на колени. Она, зараза, не встаёт!
* * *
Если я соответствую Вашему понятию о таком-то человеке, это ещё не значит, что я им являюсь.
* * *
Рождённый ползать однажды спрыгнул со скалы. Исход был летальным.
* * *
Если не желаете самостоятельно добывать из огня каштаны, опишите публике как можно более заманчивый способ их употребления. Добровольцы вызовутся сами, попутно наградив Вас славою Великого Гуру.
* * *
Обратите внимание: среди тех, кого слушают и за кем следуют – немало любтелей тайком посмотреться в зеркало. Таковые ведь лучше иных знают какое выражение надлежит придавать лицу, неся заведомую чушь.
* * *
Среди множества способов привлечь к себе внимание, величайшей популярностью пользуется, пожалуй, только один – способ Герострата.
* * *
«А что это Вы нам подсыпали в бокальчик?» – «Прописные истины, мадам!» – «Надеетесь вызвать оскомину?» – «Ну что Вы! Мы сглатываем это с радостью!»
* * *
Я безумен. Люди смотрят мне в лицо и – не верят. Более того, некоторые из них полагают себя таковыми же. Я не спорю. Я никогда не спорю с ними об этом. Неслышно ускользаю в сторону, прижимаюсь затылком к холодной стене и, запрокинув голову молча смотрю на звёзды. Даже днём.
* * *
Доза разочарования была маленькой и не смертельной. К нему невозможно привыкнуть. А вот ломки всё равно бывают.
* * *
На столе – недопитое шампанское марки «Ихь штэрбе». Я всегда восхищался твоим вкусом. И вдруг – обгрызенный край бокала... Перестань, тебе это не идёт!
* * *
Тебе опять плохо. Ты весь день слоняешься, поправляя, то и дело сползающую с мышц лица улыбку-судорогу. Не все хотят замечать твоё настроение. В ночи уже, угрюмый и злой, возвращаешься в пустую квартиру и, включив погромче музыку, отыгрываешься, резко мазанув «мойкой» по руке. Делай это осторожно! Чтобы, когда шрамы чуть подживут – отодвинуть тонкими нервными пальцами край манжетки, как бы невзначай обнажая перед нами прохладное запястье.
* * *
Берегитесь того, что бережёте!
* * *
Бог мой, как схожи слова: «преданность» и «предательство»! (Тривиальт, чей-то преданный друг).
* * *
Жизнь, как правило, налаживается после того, как перестаёшь путать «тогда» и «теперь».
* * *
«Нет, это – не облака, это – кошмар какой-то!» – уставившись на небо воскликнула Ты. Я посмотрел на твоё покрытое синюшней чешуёй лицо, раскосые глаза, приплюснутый нос картошкой и подумал: «Нет, это всё-таки облака!»
* * *
«Кто я есть?» – вопросил он, поставил вопрос ребром и сотворил из него Еву. Оказалось – Бог. А так хотелось быть Пигмалионом.
* * *
Высказывание – это блик позиции. Отражение её – жизнь.
* * *
В объятиях сегодняшнего думать о вчерашнем. А потом сегодняшнее... Ладно! Послезавтрашнее излечит!
* * *
Знаешь, в моём Словаре Допустимого всё реже находятся адекватные тебе слова.
* * *
Мы вместе. Это – вопрос. И он стал риторическим.
* * *
Порядочность по отношению к некоторым выглядит просто наивностью?
* * *
Если за душою ни гроша – подари Ей мир или звезду и скажи, что главное – внимание.
* * *
Я для тебя – лишь форма рассужденья. (Тривиальт – своему автору).
* * *
На второй свадьбе своей первой любви я случайно умер от горя. Не все заметили это сразу, но кое-кто всполошился. Невеста печально вздохнула. Я это оценил. «Алкоголик!» – радостно завопила её мать до того старавшаяся не встречаться со мною взглядом. Жених пробормотал сквозь зубы, что я выбрал не слишком удачное время и место для клоунады. Я слышал его, я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать. Свидетельница, давно и безнадежно в меня влюблённая, тут же выбросилась в окно, упустив из вида то, что асфальт слишком рядом. «Он… он был таким возвышенным! Я помню, он был таким романтичным!» – завывала, пританцовывая и заламывая руки, какая-то девушка с салатом в причёске, которую я никогда не знал при жизни. Прочие же осторожно переступали через меня, требуя ещё водки. Балаганчик продолжался. («Средь шумного бала»).
* * *
Я не люблю, когда надежда на сегодняшний день зависит от наличия пачки сигарет в кармане.
* * *
«Смычком бритвы по туго натянутым струнам запястья...» Ну вот, можно и отдохнуть от твоих банальностей, «Скрипач».
* * *
Дерево – марионетка ветра.
* * *
Самовыражение – попытка сказать своё слово, сделать свой жест. Но... в алфавите по-прежнему – тридцать три буквы, а в нотном стане всё те же: до, ре, ми... Тысячи поколений до нас любили, страдали и сочиняли стихи, триллионы людей считали себя несчастнейшими или счастливейшими на свете. Что же ты делаешь тогда здесь, чудак?!
– Живу, друг мой, ибо умирать – это тоже не ново.
* * *
Ты попутала замочную скважину моей спальни с прицелом. Три дня я лазал в окно, на четвёртый мне это надоело. Земля пухом, «Снайпер!».
* * *
Утверждая, что меня можно взять голыми руками и держать в ежовых рукавицах – не разевай варежку, «Дорогая»!
* * *
Когда, не выдержав пытки обстоятельствами, я сорвусь на крик – заткни мне рот кляпом поцелуя.
* * *
«С такими патлами тебя не примут на работу – ходишь, как девица!.. Ой, извини, Леночка!» Ничего не поделаешь, мы с Ленкой – близнецы. Вечно нас путают!
* * *
Да хоть ты подпишись: «АБАЖ» – всё равно кем был – тем останешься!
* * *
Мы любим распространяться о своей нелюбви, отчего-то искренне полагая, что предметам наших антипатий это хоть сколько-нибудь не безразлично.
* * *
... ушёл, прислонив свою гитару к выщербленной кирпичной стене. И, зная, как потрясающе я играю, никто не посмел прикоснуться к осиротевшему инструменту. Шло время. Первая струна лопнула, когда приятель солгал, глядя мне в глаза. Вторая – когда отвалила с другим моя девчонка. Третья и четвёртая – когда принесли чёрную весть из дома. Пятая... Впрочем, последнюю я оборвал сам, просто сказав при этом: «Ребята, я не паганини».
* * *
«Меж нами всё кончено, верни мои письма!» – «Нет, они больше не твои!»
* * *
Отдушина. От души – на!
* * *
«Вот! Коряво, зато – от души!» – «А стоит ли?» – «Стоит ли от души – в печати?! Или стоит ли коряво – в печати?» – «Нет, стоит ли коряво – от души!»
* * *
Зачем я говорю о твоей гениальности? Я просто сам хочу в неё поверить!
* * *
Как за соломинку цепляясь за чьё-то неравнодушие, шепчешь солоноватыми губами: «Спа-си-бо...» Но последний слог едва слышен.
* * *
Ты говоришь – что мало лет, что я нескладный и субтильный... НО в перспективе – мой расцвет, а у тебя лишь крест могильный!
* * *
«Подожди, Любимая!» – сказал он. И, под новым именем, в который уж раз пошёл завоёвывать Париж.
* * *
Почему мы всегда судим «по себе»?! Нет чтобы задуматься о существовании Других. Ну, хотя бы – нескольких. Ну, хотя бы – ма-а-аленьких. Не таких, как сами. Вопрос, понятно, в пустоту. Не сердитесь!
* * *
Меня задолбал собственный автор!!!
* * *
Мой риторический ответ на твой незаданный вопрос...
* * *
Вот ведь парадокс: некоторые, из боящихся щекотки, не прочь, когда щекочут их самолюбие!
* * *
Если любовь – это море, то вовсе не удивительно, что мы любим посидеть на берегу и покидать в него камушки.
* * *
Донье Смерти равно – кем был ты. Знает только она – кем станешь. Но, какую оставишь память – важный фактор для Доньи Жизни.
* * *
У заката иные краски – в них темнее всё, что случилось. Не спеши... подожди рассвета.
* * *
Если возомнил себя Богом – будь им до конца, то есть - отбрось привычку по мелочам прикидываться смертником.
* * *
Умница! Какая она всё-таки умница: плавный шаг в сторону, р-разворот и – каблучками по асфальту в отдаляющемся ритме. Ты умеешь угадывать желания! («Танцы на плоскости»).
* * *
«Люблю тебя!».
Я – весь вниманье.
Но, блин! Опять не мне посланье!
* * *
Даже если расстанемся завтра... Нет, меня всё равно не излечит, что всю долгую жизнь были вместе.
* * *
Ток волос над гитарой склонённых... Так легко и уже отстранённо вспоминаешь вчерашние сказки.
* * *
На губах твоих солоно имя, что вчера безоглядно и нежно сочеталось со словом «любимый».
* * *
Пригуби терпкий вкус этой ночи лёгким трепетом прикосновенья.
* * *
В вышине растворяется стая. Одинокая птица, ты плачешь...
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
За неимением своей, в нас часто просыпается тоска по чужой силе.
* * *
Вся наша беда в том, что Ты – Скрипка, а я – Тривиальт. Это то, что получается из скрипки после многих проб и ошибок.
* * *
Этот город – всему цена. Потому, что ты его не построил, ты его – создал.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Искренность – это когда тебе не верят.
* * *
Из имён тоже вырастают, как из поношенной одежды.
* * *
Каждая смерть – поражение. Цели.
* * *
Когда я снова вернусь в ту осень, я сделаю всё, чтобы мы не были знакомы. («Песня ухода»)
* * *
Мы с Тобою способны, пожалуй, только утопить друг друга. Но – с какой нежностью!
* * *
Ты и дальше намереваешься собирать слёзы в мензурку, чтобы при каждом подвернувшемся случае демонстрировать: сколько из-за меня наплакала? Извини, в них слишком много сахара! Мы – не пара, Лаборант!
* * *
Ты, конечно, сделаешь забывчивый вид. Однако, меж вожделенным Тобою маршем Мендельсона и мною лежит свобода моей воли. Не жмись ко мне, пытаясь её раздавить. Мы – не пара, Покорительница!
* * *
Живое сердце, говоришь? Вот оно и убежало!
* * *
Научи меня искусству жить не-вопреки. Научи меня не считать каждую твою смерть поражением.
* * *
Номер «люкс» в Гостинице Моих Устремлений сдан очередному постояльцу. Выселяйся! P.S. Счета можешь не оплачивать. («Песня ухода»).
* * *
Она разменяла себя по мелочам! Ничего... Зато всем досталась.
* * *
Она идёт по жизни смеясь и лопает чужие глаза каблуками.
* * *
Твои часы, как всегда, отстали на пол-столетия и, подведя их, ты рискуешь рассыпаться в пыль. Мои, по своему обыкновению, дико спешат, но, при хорошем раскладе, у меня есть слабый шанс собраться из атомов где-нибудь в будущем. Как же мне повезло, чёрт возьми!
* * *
Снова полночь. И я целую твой голос в телефонной трубке.
* * *
Порою ненависть, как и приязнь, способна не ответить на вопрос «За что?».
* * *
Перебирая прошлые даты, как чётки, чувствуешь порою, что у некоторых из них так и не отшлифовавшиеся края.
* * *
Разве, уходя, Ты брала с меня клятву – исцелять тех, на чьём сердце Твой камень?!
* * *
Пришло время риторических ответов.
* * *
Сочти слово – жестом и оно станет богаче.
* * *
Смерть пришла и сказала: «Зови понятых!» Отвянь! Я – как-нибудь без посторонних...
* * *
Снимите Бога с креста! Ему же больно!.. Неужели людская память столь коротка, что вам постоянно требуется видеть это?!
* * *
Когда бывает дурно на душе
От душных слов о марше Мендельсона,
Я признаю, что рай – и в шалаше.
Себя в нём видя в роли робинзона.
* * *
Так уж сложилось: Ты – далеко не первая страница в Книге Моих Обид. Но, будут ли ещё такие – заполненные летящим, изящным почерком?
* * *
Ты уезжаешь и, они с искренним сожалением машут тебе вслед. Ты вернёшься и... никто этого не заметит.
* * *
Уясни же, наконец, что Я и Я – Отражение-В-Твоих-Глазах – могут быть двумя очень разными людьми!
* * *
Я перестал быть атеистом, когда поверил в себя.
* * *
Я вручаю тебе Приглашение на мои похороны. По предварительным данным там должна подобраться славная компания! Храни его. А дату, место и время впишешь сама.
* * *
Я – не пьяный подросток! Я – трезвомыслящий юноша! Ну, правда, выпил немного... (Из «объяснительной» Тривиальта).
* * *
Верни моё вчерашнее письмо! Я случайно написал в нём, что буду любить Тебя вечно.
* * *
Пусть тот, кто не был в шторме никогда,
Пусть тот, кого не били по душе –
Молчит, что не лиха ему беда.
Он – теоретик, он – пока...
А если практик, то – уже...
* * *
Помнишь... На той давней вечеринке я, хохоча от безудержного счастья, обнимал твои колени. А Ты, пытаясь оправдать меня в собственных глазах, неуклюже отстранялась, твердя: «Ты пьян, Тривиальт! Тривиальт, слышишь, перестань! Ты – пьян!..» И я молился всем известным мне богам, чтобы ни Ты, ни остальные никогда не догадались, что в тот вечер я так и не притронулся к спиртному. / «Как поздно, милая... Как странно...» («Песня ухода»).
* * *
Коридор зеркал, в котором большинство отражений – не собственные.
* * *
На забытых на скамье картах – крап дождя.
Я бы почитала да где ж найдёшь...
@темы: мысли вслух, спи...спё...найденное