Я не злая. Я — хаотично добрая.
Т Р И В И А Л Ь Т
(записная книжка прописных истин)
Автор: Ксиомбарг
Вся наша беда в том, что Ты – Скрипка, а я – Тривиальт. Это то, что получается из скрипки после многих проб и ошибок.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
Искренность – это когда тебе не верят.
* * *
Из имён тоже вырастают, как из поношенной одежды.
* * *
Каждая смерть – поражение. Цели.
* * *
Мы с Тобою способны, пожалуй, только утопить друг друга. Но – с какой нежностью!
читать дальше* * *
Ты и дальше намереваешься собирать слёзы в мензурку, чтобы при каждом подвернувшемся случае демонстрировать: сколько из-за меня наплакала? Извини, в них слишком много сахара! Мы – не пара, Лаборант!
* * *
Ты, конечно, сделаешь забывчивый вид. Однако, меж вожделенным Тобою маршем Мендельсона и мною лежит свобода моей воли. Не жмись ко мне, пытаясь её раздавить. Мы – не пара, Покорительница!
* * *
Живое сердце, говоришь?! Вот оно и убежало!
* * *
Научи меня искусству жить не-вопреки. Научи меня не считать каждую твою смерть поражением.
* * *
Номер «люкс» в Гостинице Моих Устремлений сдан очередному постояльцу. Выселяйся!
P.S. Счета можешь не оплачивать.
* * *
Она разменяла себя по мелочам! Ничего... Зато всем досталась.
* * *
Твои часы, как всегда, отстали на пол-столетия и, подведя их, ты рискуешь рассыпаться в пыль. Мои, по своему обыкновению, дико спешат, но, при хорошем раскладе, у меня есть слабый шанс собраться из атомов где-нибудь в будущем. Как же мне повезло, чёрт возьми!
* * *
Снова полночь. И я целую твой голос в телефонной трубке.
* * *
Порою ненависть, как и приязнь, способна не ответить на вопрос «За что?».
* * *
Перебирая прошлые даты, как чётки, чувствуешь порою, что у некоторых из них так и не отшлифовавшиеся края.
* * *
Разве, уходя Ты брала с меня клятву – исцелять тех, на чьём сердце Твой камень?!
* * *
Пришло время риторических ответов.
* * *
Сочти слово – жестом и оно станет богаче.
* * *
Смерть пришла и сказала: «Зови понятых!»
Отвянь! Я – как-нибудь без посторонних...
* * *
Так уж сложилось: Ты – далеко не первая страница в Книге Моих Обид. Но, будут ли ещё такие – заполненные летящим, изящным почерком?
* * *
Уясни же, наконец, что Я и Я – Отражение-В-Твоих-Глазах – могут быть двумя очень разными людьми!
* * *
Я перестал быть атеистом, когда поверил в себя.
* * *
На губах твоих солоно имя, что вчера безоглядно и нежно сочеталось со словом «любимый».
* * *
Пригуби терпкий вкус этой ночи лёгким трепетом прикосновенья.
* * *
В вышине расстворяется стая. Одинокая птица, ты плачешь...
* * *
Даже если расстанемся завтра... Нет, меня всё равно не излечит, что всю долгую жизнь были вместе.
* * *
Забывшись, я периодически начинал рыться в карманах, но оттуда доносилось лишь мерное гудение пылесоса.
* * *
Выкинуть на этом кубике две шестёрки разом?! Тоже мне магия! Ежели пива будет значительно больше, я смогу и – три!
* * *
Что такое «свободное продолжение» мы теперь знаем. А свободное начало – это когда Берлиоз встречает Маргариту и теряет голову до того, как Аннушка разлила постное масло.
* * *
И, всегда отдавай себе отчёт в том, что даже если Небо рухнет на Землю, истинный аристократ всё равно не забудет надеть брюки, уже только потому, что зелёный галстук не сочетается с его красными панталонами.
* * *
Утопические стихи – это стихи после которых хочется утопить автора!!!
* * *
Я могу зажечь пожаром, если не сердца, то уши!
* * *
«Наезд» претит, но разум просится
На Вас талантливо наброситься.
* * *
Принцип имажинизма: «Я послал тебе чёрную жабу в бокале золотого, как небо, аи».
* * *
Я знаю – истина в вине,
Когда покаяться – как плаха.
А за стеной играли Баха,
Не вдохновенно и не мне.
* * *
Если не желаете самостоятельно добывать из огня каштаны, опишите публике как можно более заманчивый способ их употребления. Добровольцы вызовутся сами, попутно наградив Вас славою Великого Гуру.
* * *
Среди множества способов привлечь к себе внимание, величайшей популярностью пользуется, пожалуй, только один – способ Герострата.
* * *
«А что это Вы нам подсыпали в бокальчик?» – «Прописные истины, мадам!» – «Надеетесь вызвать оскомину?» – «Ну что Вы! Мы сглатываем это с радостью!»
* * *
Я безумен. Люди смотрят мне в лицо и – не верят. Более того, некоторые из них полагают себя таковыми же. Я не спорю. Я никогда не спорю с ними об этом. Неслышно ускользаю в сторону, прижимаюсь затылком к холодной стене и, запрокинув голову, молча смотрю на звёзды. Даже днём.
* * *
На столе – недопитое шампанское марки «Ихь штэрбе». Я всегда восхищался твоим вкусом. И вдруг – обгрызенный край бокала... Перестань, тебе это не идёт!
* * *
Бог мой, как схожи слова: «преданность» и «предательство»! (Тривиальт, чей-то преданный друг).
* * *
«Нет, это – не облака, это – кошмар какой-то!» – уставившись на небо воскликнула Ты. Я посмотрел на твоё покрытое синюшней чешуёй лицо, раскосые глаза, приплюснутый нос картошкой и подумал: «Нет, это всё-таки облака!»
* * *
Порядочность по отношению к некоторым выглядит просто наивностью?
* * *
Если возомнил себя Богом – будь им до конца, то есть отбрось привычку по мелочам прикидываться смертником.
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
Этот город – всему цена. Потому, что ты его не построил, ты его – создал.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Когда я снова вернусь в ту осень, я сделаю всё, чтобы мы не были знакомы. («Песня ухода»)
* * *
Помнишь... На той давней вечеринке я, хохоча от безудержного счастья, обнимал твои колени. А Ты, пытаясь оправдать меня в собственных глазах, неуклюже отстранялась, твердя: «Ты пьян, Тривиальт! Тривиальт, слышишь, перестань! Ты – пьян!..» И я молился всем известным мне богам, чтобы ни Ты, ни остальные никогда не догадались, что в тот вечер я так и не притронулся к спиртному. / «Как поздно, милая... Как странно...» («Песня ухода»).
* * *
Я для тебя – лишь форма рассужденья. (Тривиальт – своему автору).
* * *
На второй свадьбе своей первой любви я случайно умер от горя. Не все заметили это сразу, но кое-кто всполошился. Невеста печально вздохнула. Я это оценил. «Алкоголик!» – радостно завопила её мать до того старавшаяся не встречаться со мною взглядом. Жених пробормотал сквозь зубы - что я выбрал не слишком удачное время и место для клоунады. Я слышал его, я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать. Свидетельница, давно и безнадежно в меня влюблённая, тут же выбросилась в окно бельэтажа, упустив из виду то, что асфальт - слишком рядом. «Он… он был таким возвышенным! Я помню, он был таким романтичным!» – завывала, пританцовывая и заламывая руки, какая-то девушка с салатом в причёске, которую я никогда не знал при жизни. Прочие же осторожно переступали через меня, требуя ещё водки. Балаганчик продолжался. («Средь шумного бала»).
* * *
Ты попутала замочную скважину моей спальни с прицелом. Три дня я лазал в окно, на четвёртый мне это надоело. Земля пухом, «Снайпер!».
* * *
Мы любим распространяться о своей нелюбви, отчего-то искренне полагая, что предметам наших антипатий это хоть сколько-нибудь не безразлично.
* * *
...ушёл, прислонив свою гитару к выщербленной кирпичной стене. И, зная, как потрясающе я играю, никто не посмел прикоснуться к осиротевшему инструменту. Шло время. Первая струна лопнула, когда приятель солгал, глядя мне в глаза. Вторая – когда отвалила с другим моя девчонка. Третья и четвёртая – когда принесли чёрную весть из дома. Пятая... Впрочем, последнюю я оборвал сам, просто сказав при этом: «Ребята, я не паганини».
* * *
- «Вот! Коряво, зато – от души!»
- «А стоит ли?»
- «Стоит ли от души – в печати?! Или стоит ли коряво – в печати?»
- «Нет, стоит ли коряво – от души!»
* * *
Как за соломинку цепляясь за чьё-то неравнодушие, шепчешь солоноватыми губами: «Спа-си-бо...» Но последний слог едва слышен.
* * *
«Подожди, Любимая!» – сказал он. И, под новым именем, в который уж раз пошёл завоёвывать Париж.
* * *
Меня задолбал собственный автор!!!
* * *
«Ненавижу!» крича, запомни: слишком сложное это чувство для попсы, вещей и сосисок.
* * *
Я писал и стихи, и песни, но вокруг столько людей знающих досконально, как надо это делать, что испугался – вдруг они и меня НАУЧАТ.
* * *
Сколько раз я, «своенравный и гордый» уходил искать ту, - несуществующую, - женщину, с которой мог бы позволить себе быть покорным не навлекая бед.
* * *
Хвост – это логическое продолжение кота!
* * *
Вытряхнул коврик для мыши, суеверно выбросил из пепельницы тринадцатый окурок, вылил из сахарницы остатки уксуса и авангардистски подстриг плесень на сковородке. Эх, не всё же дурью-то маяться! Тараканы изумлённо таращились.
* * *
Если меня когда-нибудь на полном серьёзе осудят, позволив "последнюю просьбу с эшафота", я бы просил об одном: об уничтожении всех, так или иначе не завершённых мною замыслов, будь то письма, черновики, акты гражданского состояния… Одним словом – всего того, что после смерти автора имеет способность обрастать свободой толкований и продолжений. К тому же, неоконченные рукописи, - вопреки устоявшемуся мнению, - не самые худшие дрова на костре своего создателя…
* * *
Мой задушевный банк оскудел на последний грош. Продать, что ли, тот камень за пазухой? Послушайте, никому не нужен краеугольный, для закладки города? Недорого!
(записная книжка прописных истин)
Автор: Ксиомбарг
Вся наша беда в том, что Ты – Скрипка, а я – Тривиальт. Это то, что получается из скрипки после многих проб и ошибок.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
Искренность – это когда тебе не верят.
* * *
Из имён тоже вырастают, как из поношенной одежды.
* * *
Каждая смерть – поражение. Цели.
* * *
Мы с Тобою способны, пожалуй, только утопить друг друга. Но – с какой нежностью!
читать дальше* * *
Ты и дальше намереваешься собирать слёзы в мензурку, чтобы при каждом подвернувшемся случае демонстрировать: сколько из-за меня наплакала? Извини, в них слишком много сахара! Мы – не пара, Лаборант!
* * *
Ты, конечно, сделаешь забывчивый вид. Однако, меж вожделенным Тобою маршем Мендельсона и мною лежит свобода моей воли. Не жмись ко мне, пытаясь её раздавить. Мы – не пара, Покорительница!
* * *
Живое сердце, говоришь?! Вот оно и убежало!
* * *
Научи меня искусству жить не-вопреки. Научи меня не считать каждую твою смерть поражением.
* * *
Номер «люкс» в Гостинице Моих Устремлений сдан очередному постояльцу. Выселяйся!
P.S. Счета можешь не оплачивать.
* * *
Она разменяла себя по мелочам! Ничего... Зато всем досталась.
* * *
Твои часы, как всегда, отстали на пол-столетия и, подведя их, ты рискуешь рассыпаться в пыль. Мои, по своему обыкновению, дико спешат, но, при хорошем раскладе, у меня есть слабый шанс собраться из атомов где-нибудь в будущем. Как же мне повезло, чёрт возьми!
* * *
Снова полночь. И я целую твой голос в телефонной трубке.
* * *
Порою ненависть, как и приязнь, способна не ответить на вопрос «За что?».
* * *
Перебирая прошлые даты, как чётки, чувствуешь порою, что у некоторых из них так и не отшлифовавшиеся края.
* * *
Разве, уходя Ты брала с меня клятву – исцелять тех, на чьём сердце Твой камень?!
* * *
Пришло время риторических ответов.
* * *
Сочти слово – жестом и оно станет богаче.
* * *
Смерть пришла и сказала: «Зови понятых!»
Отвянь! Я – как-нибудь без посторонних...
* * *
Так уж сложилось: Ты – далеко не первая страница в Книге Моих Обид. Но, будут ли ещё такие – заполненные летящим, изящным почерком?
* * *
Уясни же, наконец, что Я и Я – Отражение-В-Твоих-Глазах – могут быть двумя очень разными людьми!
* * *
Я перестал быть атеистом, когда поверил в себя.
* * *
На губах твоих солоно имя, что вчера безоглядно и нежно сочеталось со словом «любимый».
* * *
Пригуби терпкий вкус этой ночи лёгким трепетом прикосновенья.
* * *
В вышине расстворяется стая. Одинокая птица, ты плачешь...
* * *
Даже если расстанемся завтра... Нет, меня всё равно не излечит, что всю долгую жизнь были вместе.
* * *
Забывшись, я периодически начинал рыться в карманах, но оттуда доносилось лишь мерное гудение пылесоса.
* * *
Выкинуть на этом кубике две шестёрки разом?! Тоже мне магия! Ежели пива будет значительно больше, я смогу и – три!
* * *
Что такое «свободное продолжение» мы теперь знаем. А свободное начало – это когда Берлиоз встречает Маргариту и теряет голову до того, как Аннушка разлила постное масло.
* * *
И, всегда отдавай себе отчёт в том, что даже если Небо рухнет на Землю, истинный аристократ всё равно не забудет надеть брюки, уже только потому, что зелёный галстук не сочетается с его красными панталонами.
* * *
Утопические стихи – это стихи после которых хочется утопить автора!!!
* * *
Я могу зажечь пожаром, если не сердца, то уши!
* * *
«Наезд» претит, но разум просится
На Вас талантливо наброситься.
* * *
Принцип имажинизма: «Я послал тебе чёрную жабу в бокале золотого, как небо, аи».
* * *
Я знаю – истина в вине,
Когда покаяться – как плаха.
А за стеной играли Баха,
Не вдохновенно и не мне.
* * *
Если не желаете самостоятельно добывать из огня каштаны, опишите публике как можно более заманчивый способ их употребления. Добровольцы вызовутся сами, попутно наградив Вас славою Великого Гуру.
* * *
Среди множества способов привлечь к себе внимание, величайшей популярностью пользуется, пожалуй, только один – способ Герострата.
* * *
«А что это Вы нам подсыпали в бокальчик?» – «Прописные истины, мадам!» – «Надеетесь вызвать оскомину?» – «Ну что Вы! Мы сглатываем это с радостью!»
* * *
Я безумен. Люди смотрят мне в лицо и – не верят. Более того, некоторые из них полагают себя таковыми же. Я не спорю. Я никогда не спорю с ними об этом. Неслышно ускользаю в сторону, прижимаюсь затылком к холодной стене и, запрокинув голову, молча смотрю на звёзды. Даже днём.
* * *
На столе – недопитое шампанское марки «Ихь штэрбе». Я всегда восхищался твоим вкусом. И вдруг – обгрызенный край бокала... Перестань, тебе это не идёт!
* * *
Бог мой, как схожи слова: «преданность» и «предательство»! (Тривиальт, чей-то преданный друг).
* * *
«Нет, это – не облака, это – кошмар какой-то!» – уставившись на небо воскликнула Ты. Я посмотрел на твоё покрытое синюшней чешуёй лицо, раскосые глаза, приплюснутый нос картошкой и подумал: «Нет, это всё-таки облака!»
* * *
Порядочность по отношению к некоторым выглядит просто наивностью?
* * *
Если возомнил себя Богом – будь им до конца, то есть отбрось привычку по мелочам прикидываться смертником.
* * *
Змея, кусающая себя за хвост не отравится. Отравятся те, кто полезут её спасать.
* * *
Этот город – всему цена. Потому, что ты его не построил, ты его – создал.
* * *
Бедный - бедный дедушка Фрейд! Лучше бы его не было!
* * *
Когда я снова вернусь в ту осень, я сделаю всё, чтобы мы не были знакомы. («Песня ухода»)
* * *
Помнишь... На той давней вечеринке я, хохоча от безудержного счастья, обнимал твои колени. А Ты, пытаясь оправдать меня в собственных глазах, неуклюже отстранялась, твердя: «Ты пьян, Тривиальт! Тривиальт, слышишь, перестань! Ты – пьян!..» И я молился всем известным мне богам, чтобы ни Ты, ни остальные никогда не догадались, что в тот вечер я так и не притронулся к спиртному. / «Как поздно, милая... Как странно...» («Песня ухода»).
* * *
Я для тебя – лишь форма рассужденья. (Тривиальт – своему автору).
* * *
На второй свадьбе своей первой любви я случайно умер от горя. Не все заметили это сразу, но кое-кто всполошился. Невеста печально вздохнула. Я это оценил. «Алкоголик!» – радостно завопила её мать до того старавшаяся не встречаться со мною взглядом. Жених пробормотал сквозь зубы - что я выбрал не слишком удачное время и место для клоунады. Я слышал его, я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать. Свидетельница, давно и безнадежно в меня влюблённая, тут же выбросилась в окно бельэтажа, упустив из виду то, что асфальт - слишком рядом. «Он… он был таким возвышенным! Я помню, он был таким романтичным!» – завывала, пританцовывая и заламывая руки, какая-то девушка с салатом в причёске, которую я никогда не знал при жизни. Прочие же осторожно переступали через меня, требуя ещё водки. Балаганчик продолжался. («Средь шумного бала»).
* * *
Ты попутала замочную скважину моей спальни с прицелом. Три дня я лазал в окно, на четвёртый мне это надоело. Земля пухом, «Снайпер!».
* * *
Мы любим распространяться о своей нелюбви, отчего-то искренне полагая, что предметам наших антипатий это хоть сколько-нибудь не безразлично.
* * *
...ушёл, прислонив свою гитару к выщербленной кирпичной стене. И, зная, как потрясающе я играю, никто не посмел прикоснуться к осиротевшему инструменту. Шло время. Первая струна лопнула, когда приятель солгал, глядя мне в глаза. Вторая – когда отвалила с другим моя девчонка. Третья и четвёртая – когда принесли чёрную весть из дома. Пятая... Впрочем, последнюю я оборвал сам, просто сказав при этом: «Ребята, я не паганини».
* * *
- «Вот! Коряво, зато – от души!»
- «А стоит ли?»
- «Стоит ли от души – в печати?! Или стоит ли коряво – в печати?»
- «Нет, стоит ли коряво – от души!»
* * *
Как за соломинку цепляясь за чьё-то неравнодушие, шепчешь солоноватыми губами: «Спа-си-бо...» Но последний слог едва слышен.
* * *
«Подожди, Любимая!» – сказал он. И, под новым именем, в который уж раз пошёл завоёвывать Париж.
* * *
Меня задолбал собственный автор!!!
* * *
«Ненавижу!» крича, запомни: слишком сложное это чувство для попсы, вещей и сосисок.
* * *
Я писал и стихи, и песни, но вокруг столько людей знающих досконально, как надо это делать, что испугался – вдруг они и меня НАУЧАТ.
* * *
Сколько раз я, «своенравный и гордый» уходил искать ту, - несуществующую, - женщину, с которой мог бы позволить себе быть покорным не навлекая бед.
* * *
Хвост – это логическое продолжение кота!
* * *
Вытряхнул коврик для мыши, суеверно выбросил из пепельницы тринадцатый окурок, вылил из сахарницы остатки уксуса и авангардистски подстриг плесень на сковородке. Эх, не всё же дурью-то маяться! Тараканы изумлённо таращились.
* * *
Если меня когда-нибудь на полном серьёзе осудят, позволив "последнюю просьбу с эшафота", я бы просил об одном: об уничтожении всех, так или иначе не завершённых мною замыслов, будь то письма, черновики, акты гражданского состояния… Одним словом – всего того, что после смерти автора имеет способность обрастать свободой толкований и продолжений. К тому же, неоконченные рукописи, - вопреки устоявшемуся мнению, - не самые худшие дрова на костре своего создателя…
* * *
Мой задушевный банк оскудел на последний грош. Продать, что ли, тот камень за пазухой? Послушайте, никому не нужен краеугольный, для закладки города? Недорого!
@темы: цитатствую