Питер Пэн в Кенсингтонском Саду глава Ⅳ

[Natella]

Д.М.Барри. Питер Пэн в Кенсингтонском Саду
Перевод с английского : Г. Гринева

Глава четвертая: Время закрытия

Ужасно трудно хоть что-нибудь разузнать о феях. Только одно известно о
них наверняка: волшебный народец всегда обитает там, где есть дети.
Давным-давно, когда в Кен-сингтонском Саду запрещалось выгуливать собак,
детям вход в Сад тоже был категорически воспрещен. И, представьте себе, там
не было ни одной феи. Когда же детей разрешили, то целые стаи фей и эльфов
ежевечерне стали прибывать в Сад, где обитают и по сей день. Увидеть их
трудно. Отчасти потому, что живут феи на клумбах, ходить по которым никому
нельзя, но еще и оттого, что волшебный народец на редкость хитер, а
временами и коварен. Они не так хитры и осторожны ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ, но ДО него
- это просто ужас! Когда ты был птицей, то общался с феями накоротке; став
младенцем, ты еще кое-что о них помнил и совершенно напрасно не записал!
Потому что, вырастая, человек начисто забывает самые важные и интересные
вещи. А подросши еще капельку, начинает считать все забытое выдумкой и
ерундой. Я даже слышал о таких детях, которые утверждали, будто ни разу в
жизни не видели ни одной феи. Самое смешное, если говорили они об этом, стоя
в Кенсингтонском Саду, где фей так много, что взгляд невольно на них
натыкается. Да вот только распознать их невозможно, потому что феи обожают
притворяться чем-нибудь другим. Любимый их трюк - это, конечно,
прикидываться цветами. Дело в том, что все феи - потрясающие кокетки, да к
тому же их столица расположена на правом берегу Бухты Фей, сплошь заросшем
цветами. Так что выглядеть цветком - это не только хороший тон, но и
отличный способ маскировки.
Обычно феи наряжаются в тон цветам, меняя фасоны и расцветки одежды
несколько раз за сезон. Увидеть фею можно двумя способами, причем совершенно
противоположными. Во-первых, стоя у ограды клумбы. Необходимо сделать вид,
что феи тебя вовсе не интересуют и смотришь ты совсем в другую сторону.
Тогда краешком глаза ты обязательно заприметишь какую-нибудь легкомысленную
фею, порхающую над цветами. Другой способ, которым мы с Дэвидом частенько
пользовались, - это уставиться в самую гущу цветов. Через некоторое время
одна из фей, прячущихся там, не удержится и моргнет. Детская Аллея, как
известно, не меньше Бухты Фей славится цветочными клумбами, поэтому
неудивительно, что это излюбленное место свиданий эльфов и фей. Детская
Аллея связана у волшебного народца с одной пренеприятнейшей историей.
Однажды двадцать четыре феи- школьницы, накинув на плечи пелеринки из
гиацинтов, отправились на прогулку. Как вдруг их учительница прижала к губам
пальчик: "Тс-с-с!" Все они замерли на свежевспаханной клумбе, притворившись
гиацинтами. К несчастью, то, что насторожило учительницу, оказалось двумя
садовниками, пришедшими посадить новые цветы на пустую клумбу. Садовники
катили перед собой тележку, доверху наполненную саженцами. Каково же было их
изумление, когда клумба оказалась уже занятой. "Жаль вырывать гиацинты", -
сказал один садовник. "Но ведь Его Светлость приказали..." - ответил другой.
И они, опорожнив тележку, начали вырывать школьниц и складывать их, измятых
и перепуганных, на дно.
И учительница, и ученицы так прилежно притворялись цветами, что их
увезли в дальний конец сада и свалили в силосную яму, откуда они сбежали
глубокой ночью, растеряв в панике шляпки и перчатки.Родители бедняжек до
того переволновались,что разнесли школу в щепки. Хотя увидеть это нам все
равно не удалось бы, потому что дома фей, будь они целые или разоренные, -
полная противоположность человеческим жилищам. Наши дома мы отлично видим
днем, но они совершенно невидимы в темноте. Дома же фей, наоборот, видны
ночью и незаметны при свете дня. А все потому,что они покрашены в цвета
ночи, а я не знаю никого, кто видел ночь в дневное время. Это не значит,
однако, что дома фей сплошь черные. Ночь, как и день, окрашена в разные
цвета, но только более яркие и волшебные. Не верите? Тогда посмотрите, как
ослепительно сияет лампочка в одиноком ночном окне и как невзрачен и тускл
ее свет, когда за окном светит солнце. Королевский дворец сложен из
множества мелких стеклышек самых неожиданных цветов и оттенков, и я не знаю
королевской резиденции прелестней этой. Впрочем, жизнь королевы в таком
дворце несколько утомительна: волшебный народец весьма любопытен и не прочь
провести свой досуг, прижавшись носом к дворцовым стеклам. Может, от этого
носы у фей и эльфов курносые?
Самое главное различие между людьми и эльфами -не в росте,не в знаниях,
не в местах обитания; главное различие состоит в том, что феи никогда и ни
при каких условиях не делают ничего полезного. Когда самый первый младенец
засмеялся в самый первый раз, его смех рассыпался на тысячи осколков. Из
этих-то осколков и возникли феи. А теперь пойди и спроси у взрослых - какую
пользу можно извлечь из детского смеха? Примерно столько же пользы от
деятельности волшебного народца. Это совсем не значит, что они бездельничают
весь день напролет, как раз наоборот -все феи выглядят ужасно занятыми, у
них нет буквально ни минуточки, чтобы передохнуть. Но если бы ты спросил у
них, что же они, собственно, делают, ты бы поставил их в тупик. Взрослым
этого не понять, но феи ВСЕРЬпЗ считают, что делать все нужно ПОНАРОШКУ, а
иначе только хорошее дело испортишь. Их почтальон носит на ремне блестящий
рожок и играет на нем походные марши, когда его хорошенько попросишь. Но
если тебе нужно отправить письмо, то лучше выкинь его сразу, потому что для
такого пустого дела почтальона ни за что не дозовешься. В их городе
построены самые красивые в мире школы, но даже не мечтай в них чему-нибудь
научиться! Самый маленький ученик по праву МЛАДШЕНСТВА выбирает учительницу,
но, как только та начинает перекличку, дети объявляют переменку, с которой
возвращаются лишь к концу четверти, чтобы устроить учительнице
хо-о-рошень-кую контрольную. Кстати, право МЛАДШЕНСТВА - самое важное право
фей и эльфов. Заключается оно в том, что самый маленький признается самой
важной персоной, вплоть до того, что сам может назначить себя принцем или
принцессой. Многие младенцы не могут забыть об этом праве и по наивности
своей полагают, что в человеческих семьях такие же порядки. Вот почему они
принимают как должное бесконечные восторги тетушек и нянюшек. Тебе,
наверное, приходилось видеть, как твоя маленькая сестренка, выделывает порой
такие штучки, какие ни мама, ни няня тебе ни за что бы не спустили? То она
вскакивает, когда ведено сидеть, то ни в какую не хочет спать, когда у всех
слипаются глаза, а то вдруг валится в грязь, стоит нарядить ее в новое
платьице. Ты, ясное дело, считаешь это озорством, но малышка просто еще не
отвыкла вести себя по-фейски. Через год- два она, конечно, смирится с тем,
что стала человеком, научится говорить по-человечески, но пока способна
изъясняться только на фейском наречии, то есть непрерывно лепечет и хнычет.
Единственные взрослые, которые немного понимают по-фейски, - это мама и
няня,ведь им часто приходится иметь дело с малышами. Мама и няня первые
начинают догадываться, что невразумительное "дам-да-да" твоей сестренки
означает: "Дайте-ка мне эту прелестную вещицу", а ее "пух-пух" - ничто иное,
как: "Тебе очень идет твоя новая шляпка". Как-то Дэвид, сильно сжав виски
ладонями,припомнил несколько фейских фраз из тех времен, когда он сам был
дрозденком. Я спросил, не из птичьего ли языка эти слова,но Дэвид стоял на
своем:слова были о приключениях и чуде- сах,а птицы только и говорят, что о
гнездах. Дэвид помнил, что, перескакивая с места на место, птицы ведут себя
точь-в-точь, как дамы перед витринами: "Нет-нет, этот цвет гнезда мне не
пойдет". - "Ах, хорошо бы пустить оборочку по кромке". - "А вот миленькая
вещица!" - "Боже, да на это же просто нельзя смотреть!"
Фей и эльфов подобные пустяки не трогают, им интересны дела поважнее.
Например, танцы...
Волшебный народец предпочитает проводить свои балы прямо на открытом
воздухе. Даже спустя неделю на газонах Кенсингтонского Сада можно увидеть
круги примятой травы, которые люди издавна называют Ведьмиными или
Магическими кругами. Эти круги феи не делают специально, а просто
вытаптывают, вальсируя круг за кругом всю ночь напролет. Если ты нашел грибы
на обочине такого круга, знай: это стулья, которые прислуга забыла убрать
после праздника.
Есть способ узнать о предстоящем бале заранее.
Ты наверняка не раз видел таблички на воротах Сада, сообщающие, во
сколько он сегодня закроется.
Так вот, эти хитрые создания тайком подменяют таблички накануне бала.
Например, вешают табличку, что Сад закроется не в семь часов, как обычно, а
в половине седьмого. Это позволяет феям начать бал на полчаса раньше.
Если бы в такую ночь нам посчастливлось оказаться в Саду,как это
случилось с небезызвестной Мейми Меннеринг, мы бы застали удивительное
зрелище: сотни очаровательных фей спешат на празднество, эльфы в парадной
военной форме так и сверкают галунами. Форейторы лихо управляют экипажами,
слуги несутся впереди, держа в руках зимнюю вишню, которая служит им
фонариками.
Гардеробная уже полна фей, надевающих серебряные башмачки и получающих
номерки за сданные пелерины. Цветы толпами стекаются со всей Детской Аллеи
поглазеть на роскошное празднество, и феи ужасно им рады, потому что у роз,
например, без всяких церемоний можно одолжить булавочку.
Обильный пиршественный стол готов принять гостей. Королева сидит во
главе, а за ее троном стоит бессменный лорд Чемберлен с цветком колокольчика
в руке, которым он трясет всякий раз, когда Ее Величеству угодно узнать
время.
Особой популярностью у фей пользуются вина трех сортов: из чернослива,
из барбариса и из подснежников. Право виночерпия, естественно, принадлежит
королеве, но бочонки так тяжелы, что Ее Величество потчует своих подданных
понарошку.
Начинают обычно с бутербродов размером с трех-пенсовик, а закусывают
пирожными, которые так малы, что даже не крошатся.
Феи чинно рассаживаются на грибы вокруг стола и поначалу ведут себя
очень пристойно. Но спустя некоторое время они со- вершенно забывают о
хороших манерах, делают птичек из бумажных салфеток, лезут пальчиками в
масленку,а некоторые даже ползают прямо по скатерти, слизывая с тортов цветы
из крема и взбитых сливок. Когда королева замечает, до чего дело дошло, она
знаком подзывает слуг и приказывает увести и умыть разошедшуюся публику.
После чего объявляются танцы.
Ее Величество открывает бал, а лорд Чемберлен семенит сзади, неся в
руках два кувшинчика, в одном из которых - настой желтофиоли, а в другом -
сок купены, или, как ее еще называют, Соломоновой печати. Настой желтофиоли
хорош для приведения в чувство танцоров, рухнувших в изнеможении наземь, а
сок купены помогает от ушибов.
Синяки и ушибы - нередкое явление на балу у фей, ибо оркестр,
распалясь, играет все быстрее и быстрее, танцоры пытаются угнаться за
музыкой, пока ноги у них не перепутываются и все до одного не оказываются в
куче мале.
Думаю, ты и без меня прекрасно знаешь, что оркестром служит феям и
эльфам Питер Пэн. Он со своей дудочкой сидит в центре круга, и за все
времена, пока существуют феи и проводятся их балы, лучшей музыки никому
слышать не доводилось!
Феи - очень благодарные существа при всех своих недостатках. Однажды
был дан бал в честь совершеннолетия принцесс (а этого возраста феи достигают
в свой второй день рождения, причем дни рождения они отмечают каждый месяц).
Юные Высочества заранее пообещали Питеру, что в этот день будет исполнено
его самое заветное желание.
И вот торжественный момент настал.
Королева важно прошествовала к своему трону и незнакомым величественным
голосом приказала Питеру Пэну преклонить колена. После этого она произнесла
длинную непонятную фразу, которую Питер по простоте душевной счел волшебным
заклинанием. Ее Величество высказалось в том смысле, что за выдающиеся
заслуги в культуре, музыкальном развитии фей вообще и популяризации
танцевальной музыки в частности, Ее Волшебное Величество высочайше
соизволяет выполнить самое заветное желание своего подданного, друга и
музыканта Питера Пэна.
Все эльфы и феи столпились вокруг Питера, стремясь получше расслышать
его просьбу, но Питер молчал, не зная, чего же он хочет больше всего.
- Если я пожелаю вернуться к своей маме, - наконец вымолвил он, - вы
сможете это исполнить?
Что и говорить, такой поворот событий поверг фей в замешательство, если
не сказать - в панику. Ведь выполнив просьбу Питера, они собственноручно
лишили бы себя возможности танцевать под его музыку.
Но хитрая королева презрительно вздернула носик и хмыкнула:
- Всего-то? Уж просил бы чего-нибудь побольше...
- А что, разве мое желание маленькое? - изумился Питер.
- Не больше, чем это, - королева соединила большой палец с
указательным.
- А какого размера должно быть самое заветное?- поинтересовался Питер.
И королева указала на свой шлейф, который, по моде того времени,
тянулся через весь танцевальный круг.
Что-то прикинув, Питер сказал:
- Хорошо, я согласен на два желания средних размеров вместо одного
большого...
Феи были неприятно поражены сметливостью Питера, но его это ничуть не
смутило. Он пожелал слетать к маме, но с правом возвращения в Сад, если
вдруг эта леди окажется неподходящей. О своем втором желании он предпочел
пока помалкивать.
- Я дам тебе возможность долететь до дома, - предупредила Питера
королева Меб, - но я бессильна открыть перед тобой двери...
- Когда я улетал, окно было отворено,- сообщил ей Питер,- мама всегда
держит окно открытым, потому что она никогда не перестает ждать меня.
- Откуда ты это знаешь? - изумились феи.
Но Питер этого объяснить не мог.
Что ж,феям ничего не оставалось, кроме как сдержать честное волшебное
слово.Они изо всех сил замахали крылышками, отряхивая с них пыльцу на плечи
Питера. Питер почувствовал в плечах приятное жжение, а потом вдруг стал
подниматься выше и выше, пока не взлетел над Садом. Порывом ветерка его
подняло над крышами ближайших домов. Летать было до того восхитительно, что
Питер и не подумал торопиться к дому своей мамы. Вместо этого он облетел
купол собора св. Павла, слетал к Хрустальному Дворцу, на бреющем полете
спустился к самым водам Темзы и не спеша полетел вдоль нее до дворца
Регента. Пока он добирался до маминого окна, у него окончательно созрело
второе желание. После посещения родного дома (теперь это уже не казалось ему
таким уж обязательным) Питер решил стать птицей.
...Окно было распахнуто. Свою маму он увидел сразу, как только влетел.
Она спала, положив ладонь под голову, и ямка в подушке под ее головой была
похожа на уютное гнездо, выстеленное ее благоухающими земляникой каштановыми
прядями. Питер, примостившись на краю кровати, внимательно вглядывался в
родное, полузабытое лицо. Впрочем, он моментально вспомнил, как она всегда
распускала на ночь волосы и надевала что-то такое воздушное, с розовыми
оборками, обрамлявшими нежный овал ее лица. Он был счастлив, что мама его не
подвела и оказалась такой симпатичной. Только печальная морщинка меж бровей
немного портила ее. Питер знал, когда эта морщинка поселилась на мамином
лице. Одна ее рука все время беспокойно скользила по подушке, будто искала
кого-то, чтобы крепко обнять. И он знал, кого она ищет и кого хочет обнять.
Он знал также, что стоит ему очень тихо позвать ее и она тут же
проснется. Мамы всегда тут же просыпаются, узнавая наш зов из тысячи других.
Она расплакалась бы от счастья и крепко обняла его. О! Как бы он
обрадовался! Но несравненно большую радость он доставил бы ей.
Он нисколько не сомневался,что такой умный, разносторонний и
необыкновенный ребенок может осчастливить любую, даже самую придирчивую
маму. Ничего не может быть приятнее, думал Питер, чем завести такого
мальчика. Это не только приятно, но и лестно, почетно, а также выгодно...
Но почему же он так долго сидит на спинке кровати? Почему не крикнет
наконец: "Мамочка, я вернулся!"
Если бы я сказал,что Питер окончательно и бесповоротно решил вернуться
домой, то у нас получилась бы хоть и прекрасная, но совершенно другая
сказка. На самом деле Питер Пэн вглядывался то в милое лицо своей мамы, то -
в ночь за окном.
Безусловно, размышлял Питер, не лишено приятности опять стать ее
мальчиком, но, с другой стороны, что за денечки были в Кенсингтонском Саду!
Да и уверен ли он, что ему доставит удовольствие вновь кутаться в одежду?
Он вспорхнул с кровати и открыл шкафчик. Его вещи по- прежнему лежали
на месте, аккуратно выглаженные и переложенные веточками лаванды. Но он
никак не мог вспомнить, что же с ними делают. Питер попытался пристроить
носки сначала на руки, а потом на ноги, но и то и другое показалось ему
излишним.
Возможно, Питер слишком громко пыхтел, натягивая носки, а может,
скрипнула дверца шкафа, но... его мама проснулась! Он услышал, как она
позвала его: " Питер!" Мама так бережно произнесла его имя, будто это самое
прекрасное слово на свете.
Питер затаил дыхание, недоумевая, как мама догадалась, что это именно
он.Если бы она еще раз позвала его, то он с криком "Мамочка!" бросился бы к
ней на шею, но она ничего больше не сказала, только горестно всхлипнула.
Когда Питер решился выбраться из-за дверцы шкафа и взглянуть на маму,
она опять спала и только слезы катились по ее щекам. Питер был убит ее
горем. И, как ты думаешь, что он сделал? Он достал свою дудочку и заиграл на
ней самую чудесную колыбельную, которая только звучала на этой земле. Он
играл с тем же трепетным чувством, с каким мама произносила его имя. И еще
он втайне надеялся, что мама проснется и скажет: "О Питер, как замечательно
ты играешь!"
Но как только мама перестала выглядеть несчастной, Питер опять
пристально вгляделся в даль за окном.
Нет-нет, он не улетит, конечно, навсегда, он твердо решил стать
мальчиком своей мамы, но... Но что-то мешало ему сделать это прямо сейчас.
Это "что-то" было его вторым желанием. Он больше не хотел быть птицей, но
каким бы ни было его новое второе желание, оно не исполнится, если он не
вернется к феям. Более того, стоит ему даже отложить возвращение на короткое
время, легкомысленные феи попросту забудут о своем обещании.
Он спрашивал себя, неужели он так бессердечен, что не скажет последнего
"прощай" Соломону? Да и проплыть последний раз под парусом тоже неплохо...
Такие доводы в запальчивости приводил Питер своей спящей ма- ме. "А как
было бы здорово рассказать об этом приключении птицам", - радостно говорил
он ей.
" Я обязательно, обязательно вернусь", - убеждал он спящую маму,
направляясь к окну. И в этот момент он искренне верил, что выполнит
обещание...
Еще дважды Питер прилетал к окну своей мамы. Окно, естественно, было
открыто, и Питеру ужасно хотелось залететь и поцеловать ее. Но каждый раз он
боялся ее разбудить, поэтому играл поцелуй на дудочке, сидя на подоконнике.
Много, слишком много дней, ночей и даже месяцев пролетело, прежде чем
Питер объявил феям второе желание. И я не знаю, почему он ТАК медлил.
Конечно, немало времени ушло на прощанья со всеми: с закадычными друзьями, с
друзьями друзей, с шапочными знакомыми. Он попрощался даже с бестолковыми
утками (и напрасно, ибо через минуту после церемонии они не могли вспомнить,
зачем же их побеспокоил этот непоседливый мальчишка). Питер облетел самые
заветные уголки Сада, затем совершил последнее плаванье, потом - самое
последнее, а потом сплавал еще раз пятьдесят в самый наипоследнейший раз. А
уж сколько прощальных балов и ужинов было дано в его честь - не сосчитать!
Еще одна и, пожалуй, самая приятная причина его медлительности
заключалась в том, что... Питеру незачем было торопиться! Ведь он знал
наверняка: мама никогда-никогда не перестанет ждать его, она никогда-никогда
не закроет окна.
Эта причина несказанно огорчала старого Соломона:он считал, что стыдно
и вредно пользоваться ожиданием и надеждой любящих сердец. Соломон внушил
птицам несколько золотых истин, помогающих им в жизни. Он говаривал: "Не
откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня". И еще: "Второго шанса
не бывает".
Питер же легкомысленно преступал Соломоновы заповеди.А птицы, видя, что
это намного приятнее, тоже становились день ото дня все более
необязательными.
Феи, в отличие от Соломона, нерасторопностью Питера были довольны.
Более того, они мечтали, чтобы Питер никогда не улетал из Сада и всегда
играл на их балах. Коварные существа шли на всякие уловки, лишь бы подловить
Питера на пустяковой фразе, типа: "Я хочу, чтобы трава не была такой
мокрой". А некоторые из них специально танцевали дольше положенного, чтобы
Питер сказал: "Я хочу, чтобы вы посмотрели на часы". Тогда феи сказали бы,
что это и есть его второе желание. Но Питер каждый раз обманывал их надежды.
И если случайно выпаливал: "Я хочу...", то тут же замолкал.
Поэтому, когда он торжественно объявил: "Я хочу вернуться к моей маме
отныне и навсегда!" - феям ничего не оставалось, кроме как вновь стряхнуть
пыльцу на его плечи и позволить ему покинуть Сад.
Как только Питер поднялся над Садом, он почувствовал, что очень спешит.
Так сильно ему захотелось увидеть маму плачущей от счастья. Он заранее
гордился, что он - единственный человек на свете, который с легкостью
заставит ее забыть о печали и осчастливит на всю жизнь. Питер нисколько в
этом не сомневался, как не сомневался и в том, что скоро, очень скоро он
уютно угнездится в ее ласковых объятьях. На этот раз он даже не кружил над
городом, а прямиком полетел к заветному окну, которое всегда для него было
распахнуто!
...Единственное окно в мире, которое ждало его на этом свете, доброе
окно его самой красивой мамочки, только и мечтающей о встрече с ним...
Это окно было закрыто! Оно было заперто на засов, а для надежности еще
и забрано железной решеткой.
Приникнув к металлическим прутьям, Питер разглядел свою дорогую
мамочку.
С прекрасной, радостной улыбкой на губах, она мирно спала в своей
постели! Ее рука, которая обычно беспокойно искала кого- то, чтобы обнять...
Эта рука крепко обнимала другого, нового мальчика!
- Мамочка! Мамочка! - закричал Питер, но она не услышала.
Напрасно царапал он ногтями замок, напрасно колотил своими маленькими
кулачками по прутьям решетки...
Он медленно развернулся и полетел обратно в Кенсингтонский Сад, горько
рыдая и потирая ушибленные ладошки.
Больше никогда он не видел своей мамы. Больше никогда не играл на
дудочке у нее под окном. Он вообще постарался забыть, где ее окно и какая
она сама... А ведь он так мечтал стать для нее надеждой, опорой, гордостью и
отрадой!
Увы, Питер, - слишком долго мы испытывали ее любовь и терпенье,
самоуверенно повторяя в мечтах красивые слова и репетируя эффектные позы...
Совсем иначе представляли мы свое торжественное появленье! Напрасно
возлагали такие большие надежды на пресловутый "второй раз".
Эх, Питер, Питер! Не ты первый совершил эту роковую ошибку. НО -
другого раза не бывает, не выпадает нового шанса - прав здесь старина
Соломон. И когда мы, самоуверенные и умиротворенные, наконец добираемся до
заветного окна, выясняется, что для нас наступило Время Закрытия.
А эти железные решетки, поверь моему горькому опыту, мальчик, эти
железные решетки затворяются навсегда...

@темы: Peter Pan, рассказ