Мы не прощаем пренебрежительного отношения к себе. Мы не прощаем отсутствие интереса. Люди же, допустившие подобные ошибки, рискуют, в дальнейшем, остаться в одиночестве. Вы скажите, что это ужасно - остаться одному, и я с вами соглашусь, но, гораздо хуже, - когда человек сам, сознательно или полусознательно, идёт на это. Ища одиночества, он обижает всех своим выбором. Непростительная ошибка с его стороны. Я допустила эту ошибку. Я совершала много ошибок: глупых, больших, необдуманных, смешных и, даже, невозможных. Одна из них стала фатальной. Фатальной всей своей невозможность к изменению, утяжелённой глухим чувством вины. Фатальная, забирающая жизнь, повела за собой уже не такую пронзительно-острую, а тягуче-липкую, засасывающую ошибку. И я её допустила. Я иду к одиночеству. Мне известно, что на меня обижено огромное количество людей, как близких, так и мало знакомых. Я не звоню, не пишу, не веду беседы, не прихожу к ним в гости, отгородилась от всех стеной беззвучия. Вполне понятна реакция людей. Они злятся, не понимая причины моей необщительности, такой непривычной для них. Вот только…как объяснить им, что это - лучший из возможных вариантов. Я отказываюсь рассказывать всем и каждому о слабости и трусости. А это слабость и трусость - признаться в своей неспособности контролировать собственную жизнь. Как можно сказать кому-то, что я позволила себе такую слабость, как депрессия, что эта депрессия - хозяйка моей жизни уже более двух лет. Как можно сказать, что я сдалась ей, даже не пытаясь бороться, трусливо надеясь убить память. Я спокойно ждала и смотрела, как она, сначала осторожно, а потом смелее кружит по моему сознанию, подчиняя его себе. Должно быть, люди, которые уже потеряли всё, что имело смысл, точно также бездейственно смотрят на приближающийся торнадо. Как можно сказать кому-то, что, сдавшись этой цепкой и властной особе, я утратила волю и теперь подчиняюсь её прихотям. Я стала её марионеткой. Я, не противясь, исполняю всё, что угодно моей депрессии. Моя депрессия непредсказуема. Моя депрессия бесчувственна. Моя Депрессия (так её зовут теперь, ведь она – личность) - она курит, как сумасшедшая, отказываясь спать, она зазывает на ночные посиделки Память, как лучшую подругу, забавляясь моим бессилием перед ней. Моя Депрессия по-хозяйски удаляет меня от людей, забрав у меня желание слышать их. Эта особа требует моего одиночества, заставляя наказывать всех приблизившихся. Рискнувшие испытывают на себе всё имеющееся у неё в арсенале оружие: раздражительность, нетерпимость, капризы. Близкие люди облучаются нервными срывами. Эта сука доказала мне, что одиночество лучше. Безопасней. Господствуя, она наблюдает за моими попытками расстаться с ней, позволяя время от времени иллюзиям убедить меня в возможности победы. Каждая попытка сравнима с рывком спринтера перед финишем, она изматывает, не оставляя сил для схватки, и я привычно возвращаюсь, униженная ещё больше, чем раньше. В этом нельзя признаваться - это слабость и трусость, а моя Депрессия так их любит. К этому можно лишь привыкнуть. Мне пришлось научиться ненадолго усыплять Депрессию длинными сериалами и отвлекать Память интернетом. Но они ещё не знают мой самый главный секрет: я держусь лишь благодаря их союзу! Моя Депрессия - ярая противница каких-либо действий - обещает покой, желает стереть с моих губ даже слабую улыбку. Память же, напротив, воскрешает образы былой жизни. Ностальгируя по кипучей деятельности, она жаждет привычного беззаботного веселья, но не может не причинять боль. Эти две подруги, так мучающие меня, и не подозревают, что развязка уже близко, и одной из них предстоит уничтожить другую. Кто-то же должен победить.